|
|
|
|
Рязанские ведомости.2000. 22 декабря. С.16, 21. К нашим читателям Был ли Мирослав славянином? Егорьевский погром. О честности в полемике. |
"Примечательный русский человек" (Продолжение. Начало в . 24 "Рязанской старины)" Касимовский историк, архитектор Иван Сергеевич Гагин в начале жизненного пути, казалось, был очень далек от своих будущих занятий. Не став продолжать семейную торговую традицию, он поступил на службу к питейным откупщикам. Упоминание о службе Ивана Сергеевича у питейных откупщиков мы обнаруживаем в одной из биографий Гагина, написанной неизвестным автором: "Женившись, он поступил в поверенные по питейным сборам к касимовскому купцу Ивану Осиповичу Алянчикову", после чего отправился по месту службы в город Ковров Владимирской губернии. Однако автор жизнеописания отмечает, что "не бывши расположен" к занятиям питейными откупами, Иван Сергеевич открыл в Ковровском уезде хрустальную фабрику. Что скрывается за этими скупыми строками более чем лаконичной биографии Гагина? Сопоставив архивные данные с упомянутой биографией мы получили такую картину жизни Ивана Сергеевича в 1790-х - начале 1800-х годов. Женился Гагин в 1794 г. Женой его стала Анна Алексеевна Яковлева, дочь служащего касимовского магистрата. Однако служить по откупам Гагин начал раньше. Уже в 1792 г. отец и сын Гагины находились на службе по питейным сборам в городе Верхнем Ломове Пензенской губернии. Эта служба, очевидно, продолжалась с 1791 по 1794 гг. - именно на эти годы приходился очередной срок содержания откупов. Кто был содержателем откупа неизвестно, не исключено, им мог быть и Иван Алянчиков. В январе же 1795 г. в касимовский магистрат поступило прошение С.Б.Гагина, в котором он просил о рассмотрении дела об избиении его сына Ивана купцом И.О.Алянчиковым. 17 января 1795 г. Алянчиков, "призвав" Ивана Гагина к себе домой, "без всякой... причины" избил его "так больно, что он и жизнь свою продолжить был отчаен". Избитого в буквальном смысле до полусмерти, люди Алянчикова привезли Ивана домой, "и спихнув его на дворе ... уехале". Следственное разбирательство, начатое на второй день после событий, закончились ничем, хотя были и свидетели, и "боевые отметины" на теле Ивана. Алянчикова дома не обнаружили, по словам родных он уехал по делам в Коломну. Через год дело было прекращено магистратом, так как истцы "хождения не имеют", с оговоркой, что Гагины могут возобновить разбирательство "если желают свою претензию отыскивать". Однако, судя по отсутствию дальнейших упоминаний о происшествии, возобновление разбирательства не последовало... Скорее всего все произошедшее с Иваном Сергеевичем было связано именно с его службой по откупу. Причиной гнева Алянчикова могли стать какие-то упущения Гагина по службе. В документах конца XVIII - начала XIX вв. мне не раз попадались свидетельства о своевольных расправах Алянчиковых со своими служащими. Все эти случаи так или иначе были связаны именно с откупами. Кроме того, все присутствовавшие при избиении Гагина были служащими Алянчикова по питейным делам. Да и приведенные ранее слова из биографии Гагина о том, что он не был расположен к занятиям откупами, указывают на то, что дело у него каким-то образом не заладилось. Ну, и, наконец, то что Гагины перестали добиваться удовлетворения своих претензий, также позволяет предположить, что повод гневу Алянчикова дал сам Иван Сергеевич. Так или иначе, откупщиком Гагин не стал. Другой приведенный факт из его биографии, связанный с открытием хрустальной фабрики, тоже весьма запутан. Историк М.П.Погодин свидетельствует, Иван Сергеевич "вместе с каким-то товарищем" завел стекольную фабрику, а уже цитированный мною биограф Гагина указывает, что компаньоном Ивана Сергеевича в деле был его двоюродный брат - касимовский купец Евграф Мартынович Коняшин (1771-1806). В начале 1800-х гг. он содержал в городе Коврове Владимирской губернии питейный откуп и братья, вероятно, сотрудничали. К этому времени, видимо, и следует отнести основание Гагиным и Коняшиным хрустальной фабрики. Своего рода рубежом в биографии Ивана Сергеевича стал 1806 г. Не исключено, что мы имеем лишь цепь совпадений, но было бы вполне логично связать воедино события 1805-1806 гг., произошедшие как в семье Гагиных, так и в семье Коняшиных и, без сомнения, оказавшие влияние на судьбу нашего героя. Отец Ивана Гагина числился в купечестве до 1804 г., когда в возрасте шестидесяти лет окончательно выбыл в мещанство. В 1805 или в самом начале 1806 г. Сергей Борисович умирает, и Иван Сергеевич становится единственным наследником и преемником семейного дела, находившегося, судя по всему, не в самом лучшем состоянии. В 1806 г. в возрасте 35 лет он впервые самостоятельно записывается в касимовское купечество, объявив капитал по третьей гильдии. В том же 1806 г. умирает Е.М. Коняшин, оставляя после себя малолетнего наследника - сына шести лет, и неоплаченные долги - уже в 1807 г. его имущество было описано. Возможно, что именно необходимость вернуться в Касимов и смерть компаньона заставили Гагина оставить идею хрустального производства.
(Продолжение следует)
|